Олег, 65 - 31 июля 2010 16:28

Каждый любит вспоминать свое детство. Трогательно. Я тоже люблю. Без фанатизма, конечно, поскольку понимаю, что мое детство интересно исключительно мне, и слушают меня терпеливо только для того, чтобы выбрать момент, когда я иссякну и рассказать про свое...
Так вот, был я когда-то совсем крошкой. Мы тогда жили в городе Лубны на Украине. Хохляцкий колорит, груши в городском парке, всеобщие семечки по субботам на коммунальной кухне...
И вот достиг я шести годов и был отдан в школу. Старую школьную форму с фуражками и ремнем с бляхой я, к моему большому сожалению, не застал, - ее донашивали старшеклассники, и обрядили меня в синий кителек с воротником-стойкой и короткие штаны. На Украине в начале сентября жарища - ого!..
Школа была одноэтажная, сортир во дворе, столовая - в отдельном здании. Вешалки для одежды были прямо в классах. А на перемену все валили во двор - рекреаций в здании школы не было, был только коридор по центру.
Как и полагалось в те годы, парты на двоих с откидывающимися подлокотниками и общей скамейкой, чернильницы-невыливайки, перьевые ручки и тетрадки в частую косую линейку. И мы все писали крючочки. Страницу за страницей. Нажим-волосная... Нажим-волосная...
Я быстро убедился, что невыливайка не такая уж и невыливайка. Тряханул ее как следует и обрызгал фиолетовыми чернилами соседку по парте. И белый передничек, и бантики, и лицо... Учительница вывела меня перед классом и разве что только не высекла. На следующий день, когда я пришел в класс, на входе стояли двое девочек с санитарными повязками на рукавах и проверяли чистоту рук и одежды. И надо же было такому случиться, что накануне вечером я залез на орех, нарвал недозрелых грецких орехов и плотно ими занялся... А сок грецких орехов остается на руках темно-коричневыми пятнами и не отмывается в принципе... Опять - перед всем классом, училка, взяв меня за руку, показывала ее детишкам и объясняла, что я ел незрелые орехи и теперь грязнуля...
Месяц я там проучился и отца перевели служить в Москву. Из провинции в столицу и в другую эпоху. То, что в Москве была другая форма, это еще ладно. Но когда меня усадили в незнакомом классе за парту, и я при всеобщем внимании достал из ранца невыливайку и вставочку с пером - удивилась даже учительница... В Москве давно уже все писали автоматическими ручками. Некоторые дети даже стали смеяться надо мной. В этот день был диктант. И учительница показала всем мою тетрадь.
- Вот как надо писать!
Почерк у меня был каллиграфический. Собственно, пером иначе писать и невозможно - так уж оно устроено... Через несколько дней родители снабдили меня автоматической ручкой, но каллиграфия никуда не исчезла и мне все завидовали. Особенно завидовал сосед по парте, внук знаменитого хирурга Вовка Бурденко, который жил на улице Бурденко в доме Бурденко... Такой засранец был... Я как-то срисовал из детского журнала мультяшного пса Пифа, раскрасил цветными карандашами и подарил Вовке. А тот сумел продать эту картинку за три копейки и тут же отоварился в столовой рогаликом с маком...
Что я, собственно, хотел сказать - автоматические ручки тоже неплохо брызгались чернилами. Колпачок сзади отвинчиваешь, щелкаешь по поршню, и недруг деморализован. А там - дай бог ноги....

• 
• 
•