бербер, 61 - 30 марта 2010 12:38

[COLOR=grey][SIZE=-1]Мы с моей душой отправились искупаться в великом море. Выйдя на берег, мы решили приискать скрытый от чужих взоров уединенный уголок.
Дорогой мы встретили человека, сидевшего на сером утесе, который доставал соль из мешка и по щепотке бросал ее в море.
- Это пессимист, - сказала мне душа. - Мы не станем здесь купаться. Поищем другое место.
Мы двинулись дальше и дошли до небольшой бухты, где увидели человека, стоявшего на белом утесе. В руках у него был ларец, украшенный драгоценными каменьями, из которого он доставал кусочки сахару и бросал в море.
- Это оптимист, - заметила душа. - Он тоже не должен видеть нас голыми.
Мы пошли дальше и на отмели увидели человека, который подбирал дохлых рыб и бережно опускал их в воду.
- Не будем купаться на глазах у него, - сказала мне душа. - Он филантроп.
И мы прошли мимо.
Чуть дальше мы увидели человека, который обводил контур своей тени на песке. Высокая волна смывала рисунок. Но он без устали продолжал свое занятие.
- Он мистик, - вымолвила душа. - Оставим его. И мы шли дальше по взморью, пока не увидели человека, который, укрывшись в прибрежной пещере, собирал пену и наполнял ею алавастровую чашу.
- Это идеалист, - шепнула мне душа. - Уж он-то никак не должен видеть нашей наготы!
И мы отправились дальше. Вдруг мы услышали чей-то крик: "Вот море. Вот глубокое море. Вот неоглядное могучее море!"
Когда же мы вышли к тому месту, откуда доносился голос, нашим глазам предстал человек, стоявший к морю спиною, который, приложив к уху раковину, вслушивался в ее глухой гул.
- Пойдем дальше, - предложила мне душа. - Он реалист -- тот, что поворачивается спиною к целому, которого ему не объять, и пробавляется какой-нибудь частицей.
И опять нам пришлось пуститься в путь. На покрытом водорослями берегу среди скал мы приметили человека, который лежал, зарывшись в песок с головой. И тут я сказал моей душе:
- Вот где мы можем искупаться - уж он-то нас не увидит.
- Нет! Ни за что! - воскликнула душа. - Ведь он из них самый зловредный. Это же святоша.
И великая грусть легла на лицо моей души и проникла в ее голос.
- Уйдем отсюда, - промолвила она. - Здесь нам все равно не найти уединенного, укромного места для купания. Я не хочу, чтобы этот ветер развевал мои золотистые волосы, чтобы струп этого воздуха коснулись моей белой груди, и не позволю солнечному свету обнажить мою святую наготу.
И мы покинули те берега и отправились на поиски Величайшего Моря.[/SIZE][/COLOR]

• 
• 
•