Дима, 37 - 27 февраля 2007 18:34

Владимир Мегре
Демон Кратий

Медленно рабы шли друг за другом, и каждый нёс отшлифованный камень.
Четыре шеренги, длиной в полтора километра каждая, от камнетёсов до места, где началось строи-тельство города-крепости, охраняли стражники.
На десяток рабов полагался один вооружён-ный воин-стражник.
В стороне от идущих рабов, на вершине три-надцатиметровой рукотворной горы из отшлифо-ванных камней, сидел Кратий — один из верховных жрецов; на протяжении четырёх месяцев, он молча наблюдал за происходящим.
Его никто не отвлекал, никто, даже взглядом, не смел прервать его размышления.
Рабы и стража воспринимали искусственную гору с троном на вершине, как неотъемлемую часть ландшафта.
И на человека, то сидящего неподвижно на троне, то прохаживающегося по площадке на вер-шине горы, уже никто не обращал внимания.
Кратий поставил перед собой задачу переуст-роить государство, на тысячелетие укрепить власть жрецов, подчинив им всех людей Земли, сделать их всех, включая правителей государств, рабами жре-цов.
Однажды Кратий спустился вниз, оставив на троне своего двойника. Жрец поменял одежду, снял парик.
Приказал начальнику стражи, чтобы его зако-вали в цепи, как простого раба, и поставили в ше-ренгу, за молодым и сильным рабом по имени Нард.
Вглядываясь в лица рабов, Кратий заметил, что у этого молодого человека взгляд пытливый и оценивающий, а не блуждающий или отрешённый, как у многих.
Лицо Нарда было то сосредоточенно-задумчивым, то взволнованным. «Значит, он вына-шивает какой-то свой план», — понял жрец, но хо-тел удостовериться, насколько точным было его наблюдение.
Два дня Кратий следил за Нардом, молча тас-кая камни, сидел с ним рядом во время трапезы и спал рядом на нарах.
На третью ночь, как только поступила коман-да «Спать», Кратий повернулся к молодому рабу и шёпотом, с горечью и отчаянием, произнёс непо-нятно кому адресованный вопрос:
«Неужели, так будет продолжаться всю ос-тавшуюся жизнь?»
Жрец увидел: молодой раб вздрогнул и мгно-венно развернулся лицом к жрецу, глаза его блесте-ли. Они сверкали, даже при тусклом свете горелок большого барака.

— Так не будет долго продолжаться. Я доду-мываю план. И ты, старик, тоже можешь в нём при-нять участие, — прошептал молодой раб.
— Какой план? — равнодушно и со вздохом спросил жрец.
Нард горячо и уверенно стал объяснять:
— И ты, старик, и я, и все мы скоро будем свободными людьми, а не рабами. Ты посчитай, старик: на каждый десяток рабов приходится по од-ному стражнику. И за пятнадцатью рабынями, ко-торые готовят пишу, шьют одежду, наблюдает тоже один стражник.
Если, в обусловленный час, все мы набросим-ся на стражу, то победим её. Пусть стражники воо-ружены, а мы закованы в цепи. Нас десять на каж-дого, и цепи тоже можно использовать, как оружие, подставляя их под удар меча. Мы разоружим всех стражников, свяжем их и завладеем оружием.
— Эх, юноша, — снова вздохнул Кратий и, как бы безучастно, произнёс: — твой план недоду-ман: стражников, которые наблюдают за нами, ра-зоружить можно, но вскоре правитель пришлёт но-вых, может быть даже целую армию, и убьёт вос-ставших рабов.
— Я и об этом подумал, старик. Надо выбрать такое время, когда не будет армии. И это время на-стаёт. Мы все видим, как армию готовят к походу. Заготавливают провиант на три месяца пути.
Значит, через три месяца, армия придёт в на-значенное место и вступит в бой. В сражении она ослабеет, но победит, захватит много новых рабов.
Для них уже строятся новые бараки. Мы должны начать разоружать стражу, как только ар-мия нашего правителя вступит в сражение с другой армией.
Гонцам потребуется месяц, что бы доставить сообщение о необходимости немедленного возвра-та. Ослабевшая армия будет возвращаться не менее трёх месяцев.
За четыре месяца мы сумеем подготовиться к встрече. Нас будет не меньше, чем солдат в армии. Захваченные рабы захотят быть с нами, когда уви-дят, что произошло. Я правильно всё предопреде-лил, старик.
— Да, юноша, ты с планом, с мыслями свои-ми можешь стражников разоружить и одержать по-беду над армией, — ответил жрец уже подбадри-вающе и добавил: — но, что потом рабы станут де-лать и что произойдёт с правителями, стражниками и солдатами?
— Об этом я немного думал. И пока приходит в голову одно: все, кто рабами были, станут нераба-ми. Все, кто сегодня не рабы, рабами будут, — как бы размышляя вслух, не совсем уверенно ответил Нард.
— А жрецов? Скажи мне юноша, к рабам или нерабам жрецов, когда ты победишь, причислишь?
— Жрецов? Об этом тоже я не думал. Но сей-час предполагаю: пускай жрецы останутся, как есть. Их слушают рабы, правители.
Хоть сложно их порой понять, но думаю, они — безвредны. Пускай рассказывают о богах, а жизнь свою мы знаем сами, как лучше проживать.
— Как лучше — это хорошо, — ответил жрец и притворился, что ужасно хочет спать.
Но Кратий в эту ночь не спал. Он размышлял.
«Конечно, — думал Кратий, — проще всего о заговоре сообщить правителю, и схватят юношу-раба, он явно главный вдохновитель для других. Но это не решит проблемы.
Желание освобождения от рабства всегда бу-дет у рабов. Появятся новые предводители, будут разрабатываться новые планы, а раз так — главная угроза для государства всегда будет присутствовать внутри государства».
Перед Кратием стояла задача: разработать план порабощения всего мира.
Он понимал: достичь цели с помощью только физического насилия не удастся. Необходимо пси-хологическое воздействие на каждого человека, на целые народы.
Нужно трансформировать мысль людскую, внушить каждому: рабство есть высшее благо.
Необходимо запустить саморазвивающуюся программу, которая будет дезориентировать целые народы в пространстве, времени и понятиях. Но са-мое главное —

• 
• 
•