RobinHood, 90 - 2 мая 2009 21:57

Она отозвалась, не глядя на него и без тени ярости в голосе, почти кротко: - Я имею право знать, кто она. И тогда он рассказал ей все. чувствуя, что снимает с себя всю тяжесть мира. он был уверен,
что она и так знает и ей не хватает лишь подтверждения отдельных подробностей. Конечно, это было не так, и, когда он стал рассказывать, она снова заплакала, но не тихо, как вначале, а открыто, горькими слезами, и они текли по лицу, прожигали ночную рубашку и сжигали ее жизнь, ибо [COLOR=red]он не сделал того, чего она ждала от него, затая душу: чтобы он до последнего смертного часа отрицал начисто все, чтобы возмутился мерзкой клевете [/COLOR]и накрик проклял бы это треклятое общество,которое, ничтоже сумняшеся, растоптало чужую честь, и [COLOR=red]чтобы не дрогнул, оставался невозмутимым даже пред лицом самых убийственных доказательств неверности, словом, вел себя как мужчина[/COLOR].
(с)
Г.Г.М.