Евлампий, 55 - 21 марта 2008 18:15

… Мы сидим вдвоем на лавочке; приемник выдает, знакомые позывные любимой радиостанции; сизым дымком догорает костер; густые весенние сумерки окутывают наше одиночество. В моей жизни было три момента, о которых я хотел бы рассказать Той, которую люблю, и поразительным образом именно этим майским вечером они напомнили о себе чередой запахов, звуков, образов, чередой воспоминаний…
Это было весной, 9 Мая, когда Отец впервые взял меня на рыбалку. Волга, тогда казалась намного шире, чем сейчас, а пароходы намного больше.… Говорят, что новичкам всегда везет и, действительно, на удочку ловлю куда больше отца, который безуспешно забрасывает донку. Помню крик чаек, плеск волн, запах воды, и позывные «Маяка», которые в тот момент звучат как-то по-особенному, романтичней, чем в обыденности и поэтому надолго врезаются в память. Ближе к ночи отец усаживает меня на велосипед с мягким кожаным сиденьем и мы едем домой в деревню; я клюю носом, но мне не дает окончательно уснуть теплый весенний ветер, что будоражит мое сознание своим неповторимым запахом пробуждающейся земли.
Через 10 лет, буквально на этом же месте. Нас много: мальчишки и девчонки, которые закончили школу, удачно поступили, и теперь проводят оставшиеся дни, в теплой шумной компании. Волга уже не кажется такой широкой, пароходы такими большими, но мы все еще дети, не успевшие потерять жизненную невинность и не разучившиеся веселиться без вина. На струнном инструменте девушка из Питера: поем популярные, на тот момент песни, одна из них врезается в память навсегда и становиться любимой, потому что, заслышав ее, я вспоминаю эти безоблачные летние вечера на краю детства:
«Полгода плохая погода, полгода совсем никуда…»
Еще десять лет спустя. Охотничий домик, День Пограничника, большая компания друзей с женами, любовницами, и «безПАРтийных». Еловый лес, извилистая речка, подшибленный берег, баня, шашлык, уха и много-много водки, которая возводит подрастраченный романтизм в N-ую степень. Прямо из бани, кубарем летим в холодную лесную речку, орем, играем, словно дети. Поздние майские сумерки, костер, звуки засыпающего леса, нещадный звон комаров, остатки водки и закуски. Основная часть женского коллектива уже спит, с нами только две молоденькие девчушки. Кто-то затягивает:
«И вновь продолжается бои,
и сердцу тревожно в груди,
и Ленин, такой молодой…»
Подхватываем, удивляясь с какой легкостью достаем из архива памяти давно забытые строчки. Всех охватывает непомерный энтузиазм: еще и еще! и даже девчонки, чья отнюдь не девственная юность прошла в прокуренных клубах, подхватывают неведомое им:
«Эль Пэбло Унито Хамаса Равен Сида…».
Под столетними елями, на полянке перед охотничьим домиком, в котором мирно спит законная семейная половина большинства собравшихся, разворачивается действо под названием: «Мы из прошлого». Сколько было спето, сколько рассказано, сколько выпито…. Спать не хотелось, хотелось, чтобы эта теплая весенняя ночь продолжалась как можно дольше. Как не пытались в последующие года, повторить это ретро-шоу, все заканчивалось банальной пьянкой и безуспешной борьбой со сном.
И вот теперь, еще 10 лет спустя, я сижу с Ней, с любимой, на берегу Волги и, заслышав знакомые позывные, пытаюсь объяснить природу нахлынувшего романтизма. Холодным дыханием обдает нас первый весенний туман, в котором тонут столетние ели и слышится плеск волн. Из приемника, как по заказу, вдруг раздается знакомое: «Изменения в природе происходят год от года…», а затем: «И вновь продолжается бой…». Подхватить некому – мы сидим, обнявшись и заворожено слушаем звуки эфира, что чудно переплетаются с нещадным гулом комаров, криком чаек, влажным запахом засыпающего леса, воспоминаниями.

• 
• 
•