Elena, 53 - 24 сентября 2021 16:25

Эссе о нашей жизни - заметка на полях: курьез в автобусе - продолжение.

В такие моменты умнее уступить, но уж больно сильна во мне страсть к challenges, посему принимаю решение попробовать побороться за торжество здравого смысла. Членораздельно, с толком и расстановкой и спокойно повторяю, что бабушка спокойно располагалась на этом самом сиденье до тех пор, пока ей не настала потребность добровольно покинуть транспортное средство, я помогла ей дойти до выхода, после чего сочла резонным слегка туа присесть. В ответ на мою тираду очи функционера стали совсем черными. Захлебнувшись от негодования и не находя ответных слов, дядя стал отчаянно размахивать руками, пытаясь свести кисти в кулаки, но в финале все ж обнаружил в себе речевые способности и снова стал нервно, по слогам, разъяснять приписные истины об отношении пионеров к пенсионерам. Покорно выслушав сие с потупленным взором (бас, черт его дери, все торчал в пробке, и вожделенная бабушкина остановка была еще в 2 минутах езды), дождалась конца речи, после чего, продолжая сидеть, делаю третью попытку вразумления, объясняя уже на пальцах суть сложившейся ситуации. На данном этапе запас слов субъекта, видимо, совсем иссяк, и он, совсем не по-джентльменски схватив меня за плечо, буквально вытряхнул с сиденья. Это ничего, как известно, куртка - как бумага, все претерпит, да и к психически неуравновешенным особям я в последнее время серьезно попривыкши, так что нисколь не ущемленная в гордости подобным обращением с собой, просто отхожу в сторону. Произошедшее далее не поддается никакому здравому смыслу. Дядёк - борец за пионерско-галантное отношение к старшим хватает бабушку и водружает на свободное уже от меня место. Здесь Остапа понесло! Не терплю общение в стиле "а-ля рюс", но когда все Рубиконы пересечены, не до церемоний. Со всей прямотой, но не доходя до крепких выражений, убедительно прошу вынуть бабушку с сиденья, ибо ей выходить. Услышанное в ответ нецитируемо, более того, дядюшка встал "на защиту" божьего одуванчика, прикрыв его от меня могучим торсом. Я стала нежно-упорно умолять товарисча отпустить бабушку, которая, не понимая сути происходящего, но интуитивно чувствуя, что ей вряд ли выйти на нужном месте, стала сама делать робкие попытки высвободиться из цепких объятий борца за права пенсионеров. Слегка касаясь рукой куртки своего "защитника", бабушка шептала что-то типа "милый, мне бы выйти" (цитата не точная). Живописать дальнейшее нет смысла, ибо сов.-деп. маразм совсем окреп, и кроме эмоциональных повторений ничего нового не последует.

• 
• 
•