Irina, 40 - 7 января 2012 14:45

Она увидела свое тело со стороны лежащим на операционном столе. Вокруг суетились медики. К груди прижали похожий на утюг прибор.
Разряд! крикнул профессор Псахес.
Тело дернулось. Но она не почувствовала боли.
Разряд!
Сердце не реагирует!
Разряд! Еще! Еще!
Врачи пытались "завести" ее сердце почти полчаса. Она увидела, как молодой ассистент положил руку на плечо профессору:
Борис Исаакович, остановитесь. Пациентка мертва.
Профессор стащил с рук перчатки, снял маску. Она увидела его несчастное лицо все в капельках пота.
Как жаль! сказал Борис Исаакович. Такая операция, шесть часов трудились...
Я здесь, доктор! Я живая! закричала она. Но врачи не слышали ее голоса. Она попыталась схватить Псахеса за халат, но ткань даже не шевельнулась.
Профессор ушел. А она стояла возле операционного стола и смотрела, как завороженная, на свое тело. Санитарки переложили его на каталку, накрыли простыней.
Она услышала, как они говорят:
Опять морока: приезжая преставилась, с Якутии...
Родня заберет.
Да нет у нее никакой родни, только сын-малолетка.
Она шла рядом с каталкой. И кричала:
Я не умерла! Я не умерла! Но никто не слышал ее слов.


Смерть

...Каталку с безжизненным телом отвезли в холодную комнату без окон. Ангелина стояла рядом. Видела, как ее труп переложили на железный топчан. Как стащили с ног бахилы, которые были на ней во время операции. Как привязали клеенчатую бирку. И закрыли дверь.
В комнате стало темно. Ангелина удивилась: она видела!
Справа от моего тела лежала голая женщина с наспех зашитым разрезом на животе, вспоминает монахиня. Я поразилась: прежде никогда не знала ее. Но почувствовала, что она мне почти родная. И что я знаю, от чего она умерла случился заворот кишок. Мне стало страшно в мертвецкой. Бросилась к двери и прошла сквозь нее! Вышла на улицу и остолбенела. Трава, солнце все исчезло! Бегу вперед, а мне дороги нет. Как привязанная к больнице. Вернулась обратно. Врачей, больных в палатах и коридорах вижу. А они не замечают меня. Глупая мысль в голову пришла: "Я теперь человек-невидимка!". Смешно самой стало. Стала хохотать, а меня никто не слышит. Попробовала сквозь стену пройти получилось! Вернулась в мертвецкую. Опять увидела свое тело. Обняла себя, стала тормошить, плакать. А тело не шевелится. И я зарыдала, как никогда в жизни ни раньше, ни потом не рыдала...



Ад


Вдруг рядом со мной, как из воздуха, появились фигуры. Я их для себя назвала воины. В одежде, как у святого Георгия Победоносца на иконах. Почему-то я знала, что они пришли за мной. Стала отбиваться. Кричу: "Не трогайте, фашисты!" Они властно взяли меня под руки. И внутри меня голос прозвучал: "Сейчас узнаешь, куда попадешь!" Меня закружило, во мрак окунуло. И такое нахлынуло страсть! Боль и тоска невозможная. Я ору, ругаюсь всяко, а мне все больнее. Про эти мучения рассказать не могу слов таких просто нет... И тут на правое ухо вроде как кто тихонечко шепчет: "Раба Божия Ангелина, перестань ругаться тебя меньше мучить станут..." Я затихла. И за спиной словно крылья почувствовала. Полетела куда-то. Вижу: слабенький огонек впереди. Огонечек тоже летит, и я боюсь отстать от него. И чувствую, что справа от меня, как пчелка малая, тоже кто-то летит. Глянула вниз, а там множество мужчин с серыми лицами. Руки вверх тянут, и я их голоса слышу: "Помолись за нас!" А я перед тем, как умереть, неверующая была. В детстве окрестили, потом в храм не ходила. Выросла в детдоме, тогда нас всех атеистами воспитывали. Только перед операцией про Бога и вспомнила... Той "пчелки" справа не вижу, но чувствую ее. И знаю, что она не злая. Спрашиваю ее про людей: "Кто это и что это?" И голосок тот же, ласковый, отвечает: "Это тартарары. Твое место там..." Я поняла, что это и есть ад.

• 
• 
•